Глава 1. Город Джидда

 В 1895 году я служил в г. Джидде, лежащем на берегу Красного моря, в области Аравии – Геджасе, или Хиджазе, как выговаривают это слово арабы. Джидда – довольно значительный город, главный торговый пункт Хиджаза. На его рейде часто останавливаются пароходы и суда, ведущие сношения Европы с восточной Африкой, южной Персией, Индией и дальним Востоком. Через Джидду двигается так же масса мусульманских паломников в Мекку, приезжающих из разных стран на судах и пароходах. Здесь они высаживаются и совершают сухопутно поездку в Мекку, до которой от Джидды не более семидесяти верст. Для охраны интересов паломников в Джидде находятся консульства от европейских государств, имеющих подданных мусульман: в числе консульств имеется и русское, в котором я и служил.

Город Джидда расположен на пустынном берегу моря, как в нем, так равно и в окрестностях, почти вовсе нет растительности, исключая нескольких финиковых пальм. Джиддинский рейд не отличается благоустройством. Вода для питья и других потребностей проведена в город подземными трубами из близлежащих горных ключей. Водопроводы выстроил бывший мекканский губернатор Усман-паша.

В городе много богатых купцов как из местных арабов, так равно и из иностранцев, которые ведут крупную торговлю хлебом и другими необходимыми вещами. Сюда привозятся хлеб и всякие товары для всего Хиджаза и затем развозятся по стране караванами в Мекку, Медину и другие места. Здесь имеются конторы и агентства некоторых иностранных и пароходных компаний, ведущих торговые и пароходные сношения между Европой и Востоком: выдающейся деятельностью в этом отношении отличаются англичане. Вообще Джидда – модный и бойкий торговый и промышленный город.

Базар помещается посредине города, торговцы преимущественно местные арабы, а из иностранцев много индийцев, сирийцев и персов, есть и наши среднеазиатцы: их 40 человек, и все они занимаются мелочной торговлей в лавках, а также на улицах с ларей и лотков.

Из местных промыслов жителей можно упомянуть о гончарном производстве: приготовляют на заводах котелки, горшки и прочее. Также много приготовляется плетенок из листьев финиковых пальм. И тем и другим промыслом занимаются преимущественно аравитянки. Многие из жителей занимаются также ловлей рыбы, жемчужных раковин и добычей черных кораллов (есюр). Для этих промыслов богатые люди снаряжают и отправляют в море особые суда и под начальством доверенных и приказчиков посылают партии своих рабов, которые существуют во всем Хиджазе, хотя официально рабство в Турции и уничтожено. Многие занимаются также ловлей саранчи, употребляемой в пищу. Этот оригинальный промысел производится так: в том месте, где собирается много саранчи, промышленники ставят из хвороста столбы и ночью их зажигают; саранча прилетает на огонь, обжигает крылья и падает вокруг. Пойманную таким способом саранчу поджаривают в котлах на легком огне и едят без всякой приправы. Местные жители большие охотники на них и любители. На базаре саранча продается от 10 до 12 коп. за фунт.

В административном и военном отношениях Джидда управляется помощником мекканского губернатора – каим-макамом. В городе рас­положен турецкий гарнизон в 500 чел. и несколько пушек. Для помещения солдат имеются две казармы: одна находится на берегу моря, близ места, где высаживаются с кораблей паломники, а другая – у могилы Евы.

Особых достопримечательностей в городе нет, исключая могилы Евы, находящейся за городом, посреди большого кладбища. Могила праматери всех людей имеет в длину до 60 аршин, в голове поставлено что-то вроде мраморной плиты с арабскими надписями, и растет финиковая пальма, в ногах растут какие-то кустарники. Над срединой могилы построены два помещения под одной крышей: одно из них считается мечетью, а в другом имеется гробница, к которой приходят паломники и прикладываются. У выхода, снаружи, находится выдолбленный в большом камне резервуар, напоминающий собою колоду, в которой поят лошадей, в него наливают воду. Здесь живет много шейхов, а еще больше нищих женщин и детей; они собирают подаяния с являющихся на поклонение паломников.

Как сказано выше, могилу Евы окружает кладбище, на котором, между прочим, похоронен первый русский консул в Джидде д. ст. сов. Шагимардан Мирясович Ибрагимов, умерший от холеры в первый же год своего назначения в 1892 году. На его могиле поставлен камень с надписью на русском и арабском языках его преемником консулом господином Левицким.

Так как Ибрагимов был очень известен в Туркестане и вообще в Средней Азии, где он долго служил, то считаю не лишним привести собранные мною от некоторых лиц сведения о его смерти. Тем более это характеризует вообще положение паломников во время эпидемий в отношении полной беспомощности по неустройству пути сообщения между Джиддой и Меккой и по недостаточной заботливости о них местных арабов и турецкого правительства.

Живя вблизи Мекки, Ибрагимов как мусульманин в первый же год обязан был совершить в нее хадж, т.е. религиозное путешествие для поклонения мусульманским святыням. К его несчастью, в том году была сильная холера, и она особенно разыгралась в Мекке в «день Арафата» – в тот день, когда по порядку выполнения обрядностей хаджа, паломники ходят. Несчастный Ибрагимов сильно перепугался и прямо с Арафата отправился безостановочно в Мекку. Здесь заболела его жена или от холеры, или же от переутомления во время быстрого движения с Арафата. Оставив жену в Мекке, Ибрагимов с двумя джигитами (слугами) и с одним из туркестанцев выехал в Джидду. С ним поехал также еще какой-то врач египетской службы. При выезде все были здоровы и ехали верхом вместе с караваном. В первой же кофейне остановились отдохнуть: пили кофе, чай, закусывали. Двинувшись далее, не проехали они и несколько сот сажень, как Ибрагимов вдруг заболел расстройством желудка. С ним сделался (случился) сильный кровавый понос. Слуги сняли его с седла и положили на землю, врач начал его растирать и предложил принять какое-то лекарство, но больной решительно отказался.

О причине смерти Ибрагимова ходит и другой слух, но я его рас­сказывать не буду, не имея в руках каких-либо доказательств.

Покойный Ибрагимов, будучи консулом, как рассказывают, относился к своим обязанностям ревностно и вел дело энергично, а потому его до сих пор со злобою вспоминают разные далили, вакили, те наши туркестанцы, которые в Джидде берут от легковерных паломников деньги на сохранение на время поездки в Мекку, и вообще все проходимцы, живущие исключительно обиранием паломников, всячески их (паломников) эксплуатируют. Он, как русский консул, старался защищать своих соотечественников от этой саранчи, которая нападает на них в Хиджазе, и вообще помогал им по мере возможностей. Нужно заметить, что, хотя мусульманская политика в Хиджазе и кажется с вида очень простой и невинной, но на самом деле она весьма мудреная и лукавая. Наше же консульство в Джидде – учреждение еще очень молодое и очень слабо гарантированное, что видно, например, из нападения арабов на консулов христианских держав в Джидде в 1895 году. Европейскому консулу здесь нужно быть чрезвычайно осторожным.

Нравы жителей Джидды не отличаются особой чистотой, что нужно приписать существованию невольничества и торговому характеру города, полному иностранцев, собирающихся сюда почти со всех концов света. Здесь, как впрочем, и во всем Хиджазе, в обычаях садомитство называемое в Средней Азии «бачебазством», и не известно, кто у кого заимствовал этот позорный грех, за который у европейцев полагаются уголовные наказания, – туркестанцы ли у арабов, или же арабы у туркестанцев. Под городом есть также родные притоны, находящиеся без всякого наблюдения со стороны местного начальства в медицинском и санитарном отношениях.